Рубрики
Земля, с которой сроднился…
26 августа 2015
Жителю посёлка Мадмас, заслуженному шофёру Коми АССР Богдану Лукичу Валиону в июле нынешнего года исполнилось 85 лет.
В годы Великой Отечественной войны семья Валион находилась в фашистской оккупации, затем была репрессирована и сослана в Коми АССР.
Так, 14-летним пареньком Богдан Валион попал на Север. И врос в эту суровую землю, создал свою семью.
Крепкий жизненный стержень помог ему одолеть все перипетии судьбы. За свой труд Богдан Лукич Валион Президиумом Верховного Совета Коми АССР был удостоен звания заслуженного шофёра республики и огромного количества других наград. А в 1990 году семья Валион была полностью реабилитирована.
В Республике Коми проживают представители 130 национальностей: коми, русские, украинцы, белорусы, татары, немцы… Многие из них попали на Коми землю волею судьбы. Но в День рождения Республики Коми, который отмечается 22 августа, мы вспоминаем, что мы – многонациональная республика и, несмотря ни на что, должны жить в ладу с собой и с другими, связанные общей судьбой на своей земле.
В годы Великой Отечественной войны семья Валион находилась в фашистской оккупации, затем была репрессирована и сослана в Коми АССР.
Так, 14-летним пареньком Богдан Валион попал на Север. И врос в эту суровую землю, создал свою семью.
Крепкий жизненный стержень помог ему одолеть все перипетии судьбы. За свой труд Богдан Лукич Валион Президиумом Верховного Совета Коми АССР был удостоен звания заслуженного шофёра республики и огромного количества других наград. А в 1990 году семья Валион была полностью реабилитирована.
В Республике Коми проживают представители 130 национальностей: коми, русские, украинцы, белорусы, татары, немцы… Многие из них попали на Коми землю волею судьбы. Но в День рождения Республики Коми, который отмечается 22 августа, мы вспоминаем, что мы – многонациональная республика и, несмотря ни на что, должны жить в ладу с собой и с другими, связанные общей судьбой на своей земле.
Земля, с которой сроднился…
Посёлок Мадмас ослепил яркой зеленью садов и пушистыми соснами, оставшимися стоять среди домов. Тут нет каменных хором, все живут «на первом этаже» либо в своих домах,
либо ещё в леспромхозовских двухквартирных домиках, с просторными приусадебными участками. Почти в каждом дворе бегают дети. Это внуки тех, кто остался верен своему гнезду. И дети рады той сердечности и свободе, что царят в маленьких уютных посёлках.
Вот и дом Богдана Лукича ВАЛИОНА. Просторный двор, солидный огород,
аккуратные поленницы дров вдоль забора, колодец, гараж, мотоцикл у крыльца…
– Чей это мотоцикл?
– Папин, – отвечает моя спутница Галина Богдановна, дочь Лукича. – Он без техники не может. Каждый день ездит в магазин за продуктами. Ещё и соседям привозит.
Навстречу нам поднялся рослый и крепкий пожилой человек с добрым открытым лицом.
– Здравствуйте, Богдан Лукич!
И началось знакомство со всеми, кто оказался в большой светлой комнате: хозяином Богданом Лукичом, хозяйкой Ниной Ивановной и рыжим общительным спаниелем.
– Богдан Лукич, откуда в Коми французская фамилия?
– Из Польши. Или с Украины. Сами разбирайтесь, я сейчас расскажу. А как она попала туда, уже никто не помнит. Может, и был какой француз со времён Отечественной войны 1812 года... Я родился 22 июля 1930 года в селе Магдаливка, на территории Польши (с конца 1930-х годов - территория Западной Украины). Село было большое, небедное. Старший брат Василий был 1920 года рождения, за ним шли Роман и Фёдор. Я – последний. Отец во время Первой мировой войны служил штабным писарем. У нас был свой дом с большим фруктовым садом, в котором были яблони, вишни, но особенно много было груш – вкусных, сладких! На всю жизнь запомнил их аромат.
либо ещё в леспромхозовских двухквартирных домиках, с просторными приусадебными участками. Почти в каждом дворе бегают дети. Это внуки тех, кто остался верен своему гнезду. И дети рады той сердечности и свободе, что царят в маленьких уютных посёлках.
Вот и дом Богдана Лукича ВАЛИОНА. Просторный двор, солидный огород,
аккуратные поленницы дров вдоль забора, колодец, гараж, мотоцикл у крыльца…
– Чей это мотоцикл?
– Папин, – отвечает моя спутница Галина Богдановна, дочь Лукича. – Он без техники не может. Каждый день ездит в магазин за продуктами. Ещё и соседям привозит.
Навстречу нам поднялся рослый и крепкий пожилой человек с добрым открытым лицом.
– Здравствуйте, Богдан Лукич!
И началось знакомство со всеми, кто оказался в большой светлой комнате: хозяином Богданом Лукичом, хозяйкой Ниной Ивановной и рыжим общительным спаниелем.
– Богдан Лукич, откуда в Коми французская фамилия?
– Из Польши. Или с Украины. Сами разбирайтесь, я сейчас расскажу. А как она попала туда, уже никто не помнит. Может, и был какой француз со времён Отечественной войны 1812 года... Я родился 22 июля 1930 года в селе Магдаливка, на территории Польши (с конца 1930-х годов - территория Западной Украины). Село было большое, небедное. Старший брат Василий был 1920 года рождения, за ним шли Роман и Фёдор. Я – последний. Отец во время Первой мировой войны служил штабным писарем. У нас был свой дом с большим фруктовым садом, в котором были яблони, вишни, но особенно много было груш – вкусных, сладких! На всю жизнь запомнил их аромат.
Год скорби
Однако неизбежное случилось: началась Великая Отечественная война, и все западные территории СССР первыми попали под фашистский сапог.
– Ну и остались мы в оккупации. Наступление было страшным. Бомбёжки, налёты авиации, танки, как саранча! Всё горит… В Магдаливке начались расстрелы. Помню, наших знакомых евреев очень скоро всех вывезли куда-то, и больше мы о них ничего не слыхали...
Но село продолжало жить. Старший брат Василий работал на маслозаводе, что спасло его от отправки в Германию. Однако всё село жило в страхе в течение всех лет оккупации. Предчувствуя отступление, гитлеровцы конфисковали и вывезли весь скот, оставив людей голодать. В 1944 году советские войска вступили на территорию Западной Украины.
Вскоре начались репрессии со стороны НКВД. Василия отдали под суд за то, что он не отравил фашистов продукцией маслозавода. Аргумент, что этими продуктами питались не только фашисты, но и мирные жители, во внимание не принимался, и Василий был сослан в Магадан на целых 15 лет…
– А вскоре и всю нашу семью выслали в сборный пункт Збараж, как членов семьи пособника фашистам. Там мы ждали несколько месяцев отправки в Сибирь. Мать тогда уже сильно болела, и её оставили дома, – рассказывает Богдан Лукич. – Зимой 1945 года нас погрузили в столыпинские вагоны и очень долго везли. Многие ехали семьями с малыми детьми и были лишены всего, часто и умирали прямо в вагонах. Тела умерших выносили на полустанках. А где они похоронены, кто теперь знает?.. Наконец в апреле мы приехали на место. Кругом лежал снег. Нам сказали, что это Коми АССР.
Прибывших спецпереселенцев выгрузили на станции Микунь-2, поселили в дырявых сырых бараках. Крысы и грязь, холод и голод. Началась эпидемия тифа. Никакой медицинской помощи! Люди вымирали целыми семьями.
– Было ясно, что нас привезли сюда умирать… Дома в апреле 1945 года от горя умерла наша мама. Осенью 1945 года скончался отец. Место под кладбище выделили в болоте. Копаешь могилу – а её заливает водой… Гроб сколотили из прогнивших барачных досок. Сколько гробов поглотило это болото – не сосчитать. Где теперь отцовская могила? А было ему всего-то 56 лет.
Богдан Лукич помолчал, взгляд его углубился в прошлое. Так для многих семей год Великой Победы обернулся годом великой скорби.
– Ну и остались мы в оккупации. Наступление было страшным. Бомбёжки, налёты авиации, танки, как саранча! Всё горит… В Магдаливке начались расстрелы. Помню, наших знакомых евреев очень скоро всех вывезли куда-то, и больше мы о них ничего не слыхали...
Но село продолжало жить. Старший брат Василий работал на маслозаводе, что спасло его от отправки в Германию. Однако всё село жило в страхе в течение всех лет оккупации. Предчувствуя отступление, гитлеровцы конфисковали и вывезли весь скот, оставив людей голодать. В 1944 году советские войска вступили на территорию Западной Украины.
Вскоре начались репрессии со стороны НКВД. Василия отдали под суд за то, что он не отравил фашистов продукцией маслозавода. Аргумент, что этими продуктами питались не только фашисты, но и мирные жители, во внимание не принимался, и Василий был сослан в Магадан на целых 15 лет…
– А вскоре и всю нашу семью выслали в сборный пункт Збараж, как членов семьи пособника фашистам. Там мы ждали несколько месяцев отправки в Сибирь. Мать тогда уже сильно болела, и её оставили дома, – рассказывает Богдан Лукич. – Зимой 1945 года нас погрузили в столыпинские вагоны и очень долго везли. Многие ехали семьями с малыми детьми и были лишены всего, часто и умирали прямо в вагонах. Тела умерших выносили на полустанках. А где они похоронены, кто теперь знает?.. Наконец в апреле мы приехали на место. Кругом лежал снег. Нам сказали, что это Коми АССР.
Прибывших спецпереселенцев выгрузили на станции Микунь-2, поселили в дырявых сырых бараках. Крысы и грязь, холод и голод. Началась эпидемия тифа. Никакой медицинской помощи! Люди вымирали целыми семьями.
– Было ясно, что нас привезли сюда умирать… Дома в апреле 1945 года от горя умерла наша мама. Осенью 1945 года скончался отец. Место под кладбище выделили в болоте. Копаешь могилу – а её заливает водой… Гроб сколотили из прогнивших барачных досок. Сколько гробов поглотило это болото – не сосчитать. Где теперь отцовская могила? А было ему всего-то 56 лет.
Богдан Лукич помолчал, взгляд его углубился в прошлое. Так для многих семей год Великой Победы обернулся годом великой скорби.
Сквозь камни пробивается трава
– В 15 лет я пошел работать, – продолжил рассказ Богдан Лукич, – пилил дрова лучковой пилой для топки паровозов и получал уже взрослый паек. В 1946 году нас с братьями за хорошую работу отправили на станцию Межог на лесозаготовки. Позже мы готовили рудостойки для шахт Кемеровской области все той же лучковой пилой. Я ходил и на пароходе по Вычегде – тоже дрова пилил для кочегарки. Мы с братьями никакой работы не чурались. С нами в Межоге были немцы с Поволжья, из Житомирской и Одесской областей. Были и евреи – Шабашов, Финкель из Ленинграда. Мы держались вместе и не унывали даже в самые тяжёлые времена...
Молодость и жажда жизни этих людей, казалось, способны были растопить и вечную мерзлоту. Страна сама не понимала, каких сильных, несокрушимых людей выковала в бесчеловечных условиях Севера. И именно они стали честью и совестью державы, за 20 лет подняв экономику и промышленность республики на небывалую высоту.
В 1947 году отменили продуктовые карточки. Теперь можно было купить до 600 граммов хлеба, американского маргарина, трески – солёной и свежей, сахара, конфет… Зарабатывать стали больше. Появилась и возможность приодеться.
Трудолюбивые братья Валион не остались незамеченными. Каждый так или иначе был отмечен, и условия их жизни менялись к лучшему. В 1950-м году Богдана отправили в Сыктывкар на курсы шоферов. Сноровистый парень быстро освоил премудрости водительского дела и показал себя неплохим механиком. По возвращении его направили работать в Гамский лесопункт, в местечко Нюмл\д близ Семуково. Каких только машин Богдан не освоил! И МАЗ – на солярке, и ЗИС-5 на бензине, но самый экзотичный был, конечно, ЗиС-21 с газовым генератором. Заводилась машина от бензина, а дальше работала «на дровах»: с бензином были трудности.
«А так в топку берёзовых чурок накидал – и вперёд», - подытожил Богдан Лукич.
А мальчишкам-то сколько радости! Бегут за машиной и вопят: «Дядя Богдан, прокати, прокати!»
Прибытие в те края бравого водителя всколыхнуло всю женскую часть населения. Он дружил со всеми, однако предпочтения никому не оказывал. Но вот приехала с учёбы одна семуковская девушка – Соломония Семукова, и Богдан пропал: такой красоты он ещё не видывал. Не отходил от Сони ни на шаг. Наконец, пошёл свататься к её родителям со словами: «Буду беречь вашу дочь как часики, на руках носить. Горя со мной не узнает!»
Богдан в жене души не чаял. Всё в дом, всё – в семью! Вот и дочка родилась, зеленоглазая Галочка. Хозяином стал, отцом. Врос в эту суровую землю. Укоренился.
Бок о бок, дружно работали переселенцы разных национальностей, трудности существования объединяли их в одну семью. Уже там Богдан подружился с Иосифом Бернгардтом, который позже стал заместителем директора Усть-Вымского леспромхоза по снабжению. На всю жизнь сдружился и с и участником Великой Отечественной войны Анатолием Мартынцом, приехавшим к своим родителям-спецпереселенцам вольнонаемным рабочим. Позже он был главным механиком вышеупомянутого леспромхоза.
Молодость и жажда жизни этих людей, казалось, способны были растопить и вечную мерзлоту. Страна сама не понимала, каких сильных, несокрушимых людей выковала в бесчеловечных условиях Севера. И именно они стали честью и совестью державы, за 20 лет подняв экономику и промышленность республики на небывалую высоту.
В 1947 году отменили продуктовые карточки. Теперь можно было купить до 600 граммов хлеба, американского маргарина, трески – солёной и свежей, сахара, конфет… Зарабатывать стали больше. Появилась и возможность приодеться.
Трудолюбивые братья Валион не остались незамеченными. Каждый так или иначе был отмечен, и условия их жизни менялись к лучшему. В 1950-м году Богдана отправили в Сыктывкар на курсы шоферов. Сноровистый парень быстро освоил премудрости водительского дела и показал себя неплохим механиком. По возвращении его направили работать в Гамский лесопункт, в местечко Нюмл\д близ Семуково. Каких только машин Богдан не освоил! И МАЗ – на солярке, и ЗИС-5 на бензине, но самый экзотичный был, конечно, ЗиС-21 с газовым генератором. Заводилась машина от бензина, а дальше работала «на дровах»: с бензином были трудности.
«А так в топку берёзовых чурок накидал – и вперёд», - подытожил Богдан Лукич.
А мальчишкам-то сколько радости! Бегут за машиной и вопят: «Дядя Богдан, прокати, прокати!»
Прибытие в те края бравого водителя всколыхнуло всю женскую часть населения. Он дружил со всеми, однако предпочтения никому не оказывал. Но вот приехала с учёбы одна семуковская девушка – Соломония Семукова, и Богдан пропал: такой красоты он ещё не видывал. Не отходил от Сони ни на шаг. Наконец, пошёл свататься к её родителям со словами: «Буду беречь вашу дочь как часики, на руках носить. Горя со мной не узнает!»
Богдан в жене души не чаял. Всё в дом, всё – в семью! Вот и дочка родилась, зеленоглазая Галочка. Хозяином стал, отцом. Врос в эту суровую землю. Укоренился.
Бок о бок, дружно работали переселенцы разных национальностей, трудности существования объединяли их в одну семью. Уже там Богдан подружился с Иосифом Бернгардтом, который позже стал заместителем директора Усть-Вымского леспромхоза по снабжению. На всю жизнь сдружился и с и участником Великой Отечественной войны Анатолием Мартынцом, приехавшим к своим родителям-спецпереселенцам вольнонаемным рабочим. Позже он был главным механиком вышеупомянутого леспромхоза.
Ветер перемен
В 1956 году с Василия Валиона сняли обвинения и освободили. Он сразу же прислал из Магадана справку своим братьям и уехал домой. Два брата, женившиеся на украинках, уехали на родину, а Богдан остался в Коми и поселился в Мадмасе. Ездили семьёй потом к братьям на родину, конечно, но желания осесть на Украине не появилось. Да и сами братья сетовали, мол, хоть на Севере климат суровый, но отношения куда теплее.
Построил в Мадмасе дом, обзавёлся хозяйством – коровой, поросятами, птицей. В семье родились ещё двое ребятишек. Руководил тогда лесопунктом Герой Социалистического Труда Иван Федорович Сидоров, ветеран Великой Отечественной войны, хороший организатор. Мадмасский лесопункт был известен в те годы как один из лучших в Республике Коми. Там Богдан пересел на МАЗ-501, потом на МАЗ-509. На МАЗе уже можно было вывезти 20-22 кубометра за раз. Трелёвочные трактора сменились автопогрузчиками, производительность труда выросла. Не считаясь со временем, с тяжелейшими условиями труда, работал за троих. За пятилетку водитель лесовоза Валион вывез 60 тысяч кубометров леса!
И вот 4 декабря 1962 года Богдан Лукич Валион «за заслуги в высокопроизводительном использовании автомашины» Президиумом Верховного Совета Коми АССР был удостоен звания заслуженного шофера республики.
Мадмас в то время был многонациональным посёлком: русские, коми, немцы, белорусы, поляки, украинцы работали рука об руку, были очень дружными, в поселковом клубе своими силами устраивали концерты. Школа и детский сад были полны детей. Жизнь наладилась. Кругом роскошные леса и болота, летом грибы-ягоды – бери не хочу! Мотоцикл себе купил! С коляской. Специально – в лес ездить. Вот оно, счастье!
Беда грянула, откуда и не ждали. Тяжело заболела жена. Сонечка, красавица Соломония ушла из жизни… Старшей дочери было всего девять лет.
Тяжело переживал Богдан потерю любимой. И только через несколько лет встретил он ту, которая стала ему верной подругой на всю последующую жизнь. Нина Ивановна, спокойная и улыбчивая, с ясным взглядом женщины, оберегаемой сильным мужчиной. У них на свет появились ещё трое детишек. И тут судьба ещё раз испытала Богдана на прочность: Нина Ивановна на работе была травмирована поездом, осталась без ноги... «Господи, где справедливость?!» – запричитает слабый. Куча детишек, жена-инвалид… Многие ли мужчины останутся преданными мужьями, опорой своей семье? А эти супруги до сих пор вместе. Конечно, в воспитании детей большую помощь оказали бабушка с дедушкой (родители Нины). И в этом тоже своё счастье: семья крепка связью поколений.
Построил в Мадмасе дом, обзавёлся хозяйством – коровой, поросятами, птицей. В семье родились ещё двое ребятишек. Руководил тогда лесопунктом Герой Социалистического Труда Иван Федорович Сидоров, ветеран Великой Отечественной войны, хороший организатор. Мадмасский лесопункт был известен в те годы как один из лучших в Республике Коми. Там Богдан пересел на МАЗ-501, потом на МАЗ-509. На МАЗе уже можно было вывезти 20-22 кубометра за раз. Трелёвочные трактора сменились автопогрузчиками, производительность труда выросла. Не считаясь со временем, с тяжелейшими условиями труда, работал за троих. За пятилетку водитель лесовоза Валион вывез 60 тысяч кубометров леса!
И вот 4 декабря 1962 года Богдан Лукич Валион «за заслуги в высокопроизводительном использовании автомашины» Президиумом Верховного Совета Коми АССР был удостоен звания заслуженного шофера республики.
Мадмас в то время был многонациональным посёлком: русские, коми, немцы, белорусы, поляки, украинцы работали рука об руку, были очень дружными, в поселковом клубе своими силами устраивали концерты. Школа и детский сад были полны детей. Жизнь наладилась. Кругом роскошные леса и болота, летом грибы-ягоды – бери не хочу! Мотоцикл себе купил! С коляской. Специально – в лес ездить. Вот оно, счастье!
Беда грянула, откуда и не ждали. Тяжело заболела жена. Сонечка, красавица Соломония ушла из жизни… Старшей дочери было всего девять лет.
Тяжело переживал Богдан потерю любимой. И только через несколько лет встретил он ту, которая стала ему верной подругой на всю последующую жизнь. Нина Ивановна, спокойная и улыбчивая, с ясным взглядом женщины, оберегаемой сильным мужчиной. У них на свет появились ещё трое детишек. И тут судьба ещё раз испытала Богдана на прочность: Нина Ивановна на работе была травмирована поездом, осталась без ноги... «Господи, где справедливость?!» – запричитает слабый. Куча детишек, жена-инвалид… Многие ли мужчины останутся преданными мужьями, опорой своей семье? А эти супруги до сих пор вместе. Конечно, в воспитании детей большую помощь оказали бабушка с дедушкой (родители Нины). И в этом тоже своё счастье: семья крепка связью поколений.
Здесь его корни!
Жизнь шла своим чередом, 25 лет крутил баранку Богдан Валион. Наконец, решился сменить работу. Его пригласили заведовать гаражом. И на этом месте он проявил себя добросовестным и мудрым руководителем. До тонкости зная машину, умея ладить с людьми, он добивался того, чтобы его автопарк всегда был на ходу. В условиях вечного дефицита запчастей только у него простои техники были сведены к минимуму. И даже выйдя на заслуженный отдых, Богдан Лукич ещё продолжал работать многие годы. Его труд неоднократно отмечался грамотами и благодарностями, ему присвоено звание «Ветеран труда».
В 1990 году братья Валион были полностью реабилитированы. Лукичу даже выплатили денежную компенсацию – за построенный дом. Но купить на те деньги так ничего и не успели: страна развалилась и катилась в пропасть. Денежные знаки обесценились. И что осталось? Осталась семья, дом, земля, повзрослевшие дети, так же любящие своего отца, как в детстве… Это ли не счастье?
Мы выходим на улицу с Богданом Лукичом и Галиной, чтобы осмотреть гордость хозяина – его приусадебный участок, постройки и сделать на память несколько фотографий. Поражает то, что он сам ещё вскапывает свой огород – не весь, конечно. Тут помощников хватает. Но вот на этом участке картошку он посадил сам. Сам строил теплицу и растит в ней огурцы и помидоры. Вот тут у него овощи – это Галино хозяйство, она следит. Вот колодец с насосом, да, сам налаживал, и в дом вода поступает, и в баню. Перед домом стоит мотоцикл с коляской.
– А знаешь, сколько у меня в жизни было мотоциклов? Пять. Нет, машину я не хотел. Я мотоциклы люблю. У нас в посёлке только мотоцикл годится. В лес ездить в основном. В город? А мы на поезде. Вот недавно сын захотел снегоход. Купили. Он прокатился несколько раз по огороду, поездил по дорогам и понял, что это блажь. Продали. А мотоциклы у меня все стоят!
И в этом проявилась преданность Богдана Лукича.
Вечереет уже. Пора собираться домой. Тишина и покой порой нарушаются гулом проходящих поездов.
– Богдан Лукич, а внуки часто приезжают?
– Да каждое лето. И из Перми, и из Сыктывкара, и из Германии. Не забывают!
Да как же забыть? Пусть не вызревают здесь груши, зато не умирает любовь. Любовь к своему прошлому, любовь к детям и внукам, любовь к своему жилищу, к земле, с которой сроднился, в которую вложил свой труд. Там пригодился, где врос корнями.
В 1990 году братья Валион были полностью реабилитированы. Лукичу даже выплатили денежную компенсацию – за построенный дом. Но купить на те деньги так ничего и не успели: страна развалилась и катилась в пропасть. Денежные знаки обесценились. И что осталось? Осталась семья, дом, земля, повзрослевшие дети, так же любящие своего отца, как в детстве… Это ли не счастье?
Мы выходим на улицу с Богданом Лукичом и Галиной, чтобы осмотреть гордость хозяина – его приусадебный участок, постройки и сделать на память несколько фотографий. Поражает то, что он сам ещё вскапывает свой огород – не весь, конечно. Тут помощников хватает. Но вот на этом участке картошку он посадил сам. Сам строил теплицу и растит в ней огурцы и помидоры. Вот тут у него овощи – это Галино хозяйство, она следит. Вот колодец с насосом, да, сам налаживал, и в дом вода поступает, и в баню. Перед домом стоит мотоцикл с коляской.
– А знаешь, сколько у меня в жизни было мотоциклов? Пять. Нет, машину я не хотел. Я мотоциклы люблю. У нас в посёлке только мотоцикл годится. В лес ездить в основном. В город? А мы на поезде. Вот недавно сын захотел снегоход. Купили. Он прокатился несколько раз по огороду, поездил по дорогам и понял, что это блажь. Продали. А мотоциклы у меня все стоят!
И в этом проявилась преданность Богдана Лукича.
Вечереет уже. Пора собираться домой. Тишина и покой порой нарушаются гулом проходящих поездов.
– Богдан Лукич, а внуки часто приезжают?
– Да каждое лето. И из Перми, и из Сыктывкара, и из Германии. Не забывают!
Да как же забыть? Пусть не вызревают здесь груши, зато не умирает любовь. Любовь к своему прошлому, любовь к детям и внукам, любовь к своему жилищу, к земле, с которой сроднился, в которую вложил свой труд. Там пригодился, где врос корнями.
Наталья Савельева.
Комментарии (0)
Оставить комментарий
