Историческое наследие православия

Когда смотришь на старые фотографии Усть-Выми, то поневоле удивляешься, сколько церквей было здесь до революции.

К сожалению, судьба большинства из них незавидна. Когда мы в семидесятых годах ходили в магазины «под гору», то возле тропинки были видны остатки церквей – там лежали большие куски кладки стен.

До семидесятых годов прошлого столетия сохранилось только два храма. О судьбе одного из них, храме Михаила, который был в свое время конторой Устьвымлага (одно из многочисленных управлений лагерей ГУЛАГа), а после на время стал сельским клубом, я уже немного рассказал. А вот судьба второго, дошедшего до нас храма – церкви Стефана Пермского, куда тяжелее.

Говорят, что в то время, когда с 1937 по 1960 существовал Устьвымьлаг и строилась железная дорога, то в нем был какой-то склад. Ни подтвердить, ни опровергнуть этого не могу, только к семидесятым годам здание этой церкви имело весьма плачевный вид. На стене со стороны дороги было большое разрушение, вызванное, скорее всего, каким-то внешним воздействием: было такое ощущение, словно часть кладки вырвали из стены.

Другие стороны имели менее заметные, но все-таки очень значительные повреждения. На фото тех лет отчетливо видно разрушение кладки стен и глубокие трещины, проходившие от кровли до фундамента.

Крыша купола к тому времени, к семидесятым, сильно обветшала, железо местами прогнило, местами было сорвано, и кое-где кровля сильно протекала, но как-то держалась. На самом верху купола примостилась маленькая деревянная будочка с крышей. Сюда вела старая полусгнившая лестница – с земли до нижней части купола и по куполу до вершины. В этой будочке висел тогда церковный колокол. Поэтому и церковь эту в народе тогда, в семидесятых годах, в разговоре никогда не называли церковью, а именовали колокольней.

Говорят, что ранее описываемых мною времен, в период после окончания строительства железной дороги до семидесятых, в этой церкви располагался какой-то склад, а там, где находится алтарь – склад керосина, где его и продавали населению. Рядом был пожарный пост, где работал некий человек по прозвищу Пулемет (не знаю, к сожалению, ни фамилии, ни имени), который тут же заправлял огнетушители. Не знаю, не могу опять же ни опровергнуть это, ни подтвердить, так как этого я не застал.

В наше время, то есть в семидесятые годы, мы лазили наверх и внутрь самой церкви, но там тогда был уже склад тары, кругом стояли ящики с пустыми бутылками и без них. Это то, что я видел своими глазами. Но, видимо, что-то осталось в памяти народной от того предназначения этого здания в советское время – бить в колокол при пожаре. Я помню два случая, когда при мне били в колокол, оповещая село о беде – когда горел промтоварный магазин и когда был пожар в доме у киномеханика Ивана Цивилева (их дом тогда находился почти рядом с «поповским домом», где мы учились в 1-2 классе, рядом с теперешним монастырем).

В семидесятых годах верующих было мало, в основном это были люди преклонного возраста, как тогда говорили, «старухи». Церкви были закрыты, а потому Благовещенский холм потерял в то время свою религиозную значимость. Сюда заходила молодежь – как правило, распивать спиртные напитки, вечером могла заглянуть влюбленная парочка, да еще пацаны, вроде нас – полазить по крыше, стукнуть разок-другой по колоколу из интереса, как он звучит, или собрать для сдачи в магазин пустые бутылки. А что? Пустая бутылка в начале семидесятых стоила 12 копеек. Мы собрали как-то на одной горе и под ней штук 30, это больше чем на килограмм приличных шоколадных конфет, не говоря уже о карамели.

Позднее Благовещенская гора вошла в мою жизнь, как место катания на лыжах. Склоны ее, конечно, круты, и мы, школьники, переломали здесь не одну пару лыж. Вокруг этой горы шла освещенная лыжня, когда я тренировался в детско-юношеской спортивной школе. Потом, уже в юности и после армии, я приходил сюда просто так, тихо посидеть на этом холме, в одиноком уединении. И навсегда мне в память врезались слова, сказанные когда-то мамой: «Благовещенская гора – святая. Ее люди возвели, руками насыпали, кто как мог. Мужики тачками землю таскали, бабы в подолах носили…» Было ли так доподлинно – не знаю, а все-таки считаю, что гора эта Благовещенская – самое известное и самое святое место в Усть-Выми.

СЕРГЕЙ КОСОЛАПОВ.