Самоликвидация

Пару месяцев назад мой текст с претензиями в адрес владельцев торговых точек, где можно купить спиртосодержащее средство для чистки ванн «Боярышник», был снят с номера. За резкие высказывания в адрес продавцов и предпринимателей, которые наживаются на здоровье и жизнях спивающихся людей.

Спровоцировала к написанию такого текста очередная встреча со старыми знакомыми, которые время от времени обращаются с просьбой «добавить тридцатник», чтобы купить денатурат в круглосуточном ларьке на остановке рядом с домом. Такие знакомые, в прошлом друзья детства и юности, наверное, есть у многих, и мне кажется, на их месте может оказаться каждый. Остался без работы, запил, деньги закончились, купил «Бояру»… Нашел таких же, и они уже не отпустят — начнешь подниматься, потянут за ноги на дно. Процесс самоликвидации запускается моментально, бытие определяет сознание. Для «не вписавшихся в рынок» места в обществе нет, попробуй устроиться куда-нибудь на работу, имея репутацию алкоголика.

Невозможность подняться на социальном лифте в нашей сегодняшней стране, как и в любой другой рыночной системе, является одним из главных признаков капитализма. Слабый умирает, сильный выживает за счет слабого. И в нашей логической цепочке сильный — это тот, кому слабый и безнадежно обреченный приносит прибыль.

И ведь с точки зрения нынешнего законодательства придраться к торговцам «бытовой спиртосодержащей химии» сложно — по факту они, получая лицензии, имеют полное право на торговлю бытовым спиртом, платят налоги и никому ничего не должны. Они даже могут не интересоваться у человека, с какой целью он покупает «фунфырик», ведь главная цель при капитализме — получить прибыль.

Случаи массовых отравлений метанолом в Иркутске, в результате которых погибло  76 человек, лишь доказывают, что наше общество не готово предупреждать такие ситуации. Во-первых, до потенциальных потребителей дешевого спирта не достучаться — они пили, пьют и будут пить то, что им по карману. Во-вторых, не достучаться до совести торгашей, которые закупают и реализуют непищевую спиртосодержащую продукцию машинами. В-третьих, у нас, особенно у северных народов, нет культуры пития, а про восприятие алкоголя организмом вам расскажет любой нарколог или печальная история индейцев в Северной Америке.

Конечно, можно поспорить и сказать, что сейчас-то депутаты наведут порядок, примут кучу законов, запрещающих продажу алкоголя и продвигающих физкультуру в школах, но какой толк от этого родственникам отравившихся метанолом?

За последние 25 лет на «паленой» водке и стекломывах уничтожена значительная часть сельского населения, которая до перестройки была занята в сельском хозяйстве. Сколько было спившихся работяг, чьи заводы были приватизированы теми, кто сейчас успешно управляет государством? И сейчас эта «отрыжка девяностых» косит поколение последних советских детей, пусть и не в таких масштабах, как раньше, но ведь у каждого есть знакомые, которые сшибают на спирт…

Самоликвидация начинается с семьи, с отсутствия у детей ценностей и культуры, внутреннего стержня и примера. Затем свою роль вносит ближайшее окружение, современные Мармеладовы, опустившиеся на дно и оскотинившиеся, случайно попавшие на путь еще не до конца утратившим свое достоинство людей. Продолжает усиливать влияние массовая культура, традиционная безвкусица типа «Иронии судьбы» в каждый новогодний вечер, комики и «голубые огоньки» с шампанским. Некоторые и детям подливают «один бокал в честь праздника», ну а что, нельзя?

Но очень хочется увидеть других детей, которые восстали бы против алкогольного рабства и объявили крестовый поход против зеленого змия. Такие бескомпромиссные и идейные интеллектуалы, способные остановить самоликвидацию и обеспечить потомков здоровым будущим. Надеюсь, что это вопрос времени.

Андрей ФЕТИСОВ